О'ХАЙ!

 


 

Житинский Александр.

 


 Лестница

Когда читаешь нового для тебя автора впервые, то первое впечатление очень много значит, не зависимо от того, разочаруешься позже в нем или, наоборот, очаруешься после первого ощущения невзрачности произведения. Вот и сейчас, читая первую главу первой (для меня) повести Житинского, сходу записываю свои впечатления.

Стиль письма произвел приятное впечатление, сразу, буквально с первых строк возникли образы, память интенсивно заработала, возвращая меня к студенческим годам. Лестницу начинаешь чувствовать физически. Непроизвольно сопоставляешь впечатление от повести Житинского с тем, что испытывал от прочтения "Прелести" Хлумова или "Эвтаназии" Березина. Свежие впечатления близки лишь своей свежестью, в остальном - различия. Хлумов и Березин разные, но пишущие более искренно, Житинский впечатляет четким слогом, твердой рукой, правильным пером, профессионализмом писательства. Великолепно, просто-таки блестяще переданы неприятные ощущения бедного студента по поводу скромности своей одежды и дырке в носке, которая не видна никому, но создает дискомфорт, смятение на душе обладателя этой дырки. Другие мелочи в момент общения с женщиной способны вырасти как на дрожжах. Кто ж этого не помнит? Но автор предоставляет читателю возможность довести разбуженную ассоциацию до логического конца самостоятельно, без навязчивого участия вызвавшего ее писателя. Но это было первое впечатление. Читаем дальше.

Третья глава как-то отвлеклась от развития событий скучными рассуждениями автора о житии-бытии, но как раз тут мысль читателя (моя мысль, по крайней мере) пошла неведомыми тропами воспоминаний и фантазий. Мать главного героя пережила блокаду и была чахлой: (А у меня бабушка пережила блокаду и картина с заштопанной дыркой от снаряда до сих пор висит на стене комнаты, впрочем другого дома.) Сколько о блокаде сказано и написано. Но почему-то только сейчас я оценил всю жуть этого дьявольского плана власти вытравить извечную оппозиционность Питера при помощи морозов и голода. Чахлое потомство блокадников постепенно растворяющееся среди пришлого компонента города на фоне усиления уголовной культуры, которая по всей стране уже успела разлиться в обилии еще во время и после войны, и так далее: Никак не связано с текстом, но не в этом ли призвание писателя - побудить читателя к мыслям и чувствам, которые не заложены непосредственно в тексте?

И эти детские воспоминания, как фотографии, вырванные из течения жизни. И эта зависть взрослых маленькому мальчику. И восприятие юношей себя как своеобразного Сен-Симона, которому, то есть именно тебе, слуга говорит: "Вставайте, граф, вас ждут великие дела".

Не стану разбирать по косточкам всю повесть, это потребует слишком много места на странице литературного критика. Короче говоря, мне "Лестница" понравилось. 

Текст взят с адреса:

http://ok.zhitinsky.spb.ru/library/zhitinsky.htm

"О'ХАЙ!"

Почту кидать сюда

"Русский переплет"